На следующий день, согласно уговору, Верховский явился в дом Астаховых.

— Хозяина нету, а барыня почивает, — сказал лакей. — Прикажете провести вас к барышне?

Евгений нетерпеливым шагом устремился к вожделенной добыче. Лидия уже поджидала жениха. Она бросилась к нему и вместо приветствия впилась своими губами в его рот. Верховский даже и слова вымолвить не успел, как его руки уже изучали тело Астаховой. Она основательно подготовилась к его приходу. Под широким пеньюаром не наблюдалось ничего, что бы могло замедлить процесс взаимного сближения. Верховский, трясясь от возбуждения, сорвал тонкую ткань с полных плеч. Она бесшумно и медленно скользила, открывая восторженному взору объект чувственных мечтаний. Действительность превзошла ожидания молодого, но искушенного повесы. То, что предстало его взору, заставило исторгнуть животный вопль. И словно все его фантазии воплотились в жизнь. Вот она, вожделенная грудь, эти крупные вишневые соски! Он лобызал их, кусал, мял и не мог оторваться. Его лицо утопало в этой упоительной мякоти тела. Одного вида этих грудей и прикосновения к ним оказалось достаточно, чтобы начался бурный процесс извержения бесценной жидкости, которой Верховский измазал тело и лицо Лидии. Девица стонала и охала, прижималась к нему жарким телом и осыпала исступленными поцелуями. Однако долго находиться одни они не могли. Мамаша вот-вот поднимется с послеобеденного сна, папенька явится, захотят поздороваться с дорогим женихом. Поэтому решено было пока остановиться на полпути. Евгений ушел в состоянии, близком к умопомешательству. Дома же, слегка поостыв, он печально констатировал сам для себя, что его порочное стремление к уродству только возросло.

Тем временем началась кутерьма и суета, присущая любым семьям, в которых готовятся к свадьбе. Первым дело молодые должны были определить местечко, где будут вить свое гнездышко. Дом князя подходил для этой цели наилучшим образом. Количества комнат хватило бы и на проживание более многочисленного семейства. Но куда деть Татьяну Аркадьевну? Останется ли она жить с молодыми или переселится в другое жилище? Для будущей жены этот вопрос не вызывал сомнения. Ей не нравилась старая дева, хотя та не причинила Лидии никаких неприятностей. За исключением одной — неразумно подчеркнула свою роль в поисках невесты для драгоценного племянника. Почему-то именно это обстоятельство более всего и раздражало Астахову. Точно товар в лавке выбирали! А ведь она считала, что ее собственная хитроумная стратегия привела к ней такого видного жениха. Угроза быть разлученной со своим воспитанником всерьез нависла над злополучной княжной.

— Лидия, будь милосердной, тетя прожила в этом доме даже более лет, чем я! — горячился Евгений. — Здесь прошла ее жизнь, как же я могу выставить ее вон!

— Отчего же вон! Она может выбрать себе любую квартиру в Петербурге, которую пожелает! Впрочем, — надменно продолжила Астахова, — мы сами можем переехать в самые роскошные апартаменты!

— Дело даже не в квартире, а в том, чтобы она жила подле нас! Ей тяжко будет совсем одной! Она не перенесет этого!

В этом Евгений не лукавил. Да и Лидия уже имела возможность убедиться в правоте его слов. Княжна, услышав, что ей дальше придется куковать одной, сначала залилась слезами обиды. Затем сцена плавно перешла в истерику, и кульминацией явился подлинный обморок. Все это представление повергло Лидию в совершенное недоумение. Ведь ее папаша и мамаша не бьются в истерике оттого, что их единственная дочь и наследница будет проживать теперь под другой крышей! И пусть бы пожила своей жизнью, а не жизнью племянника, глядишь, может, напоследок и на нее бы нашелся хоть какой-нибудь женишок! Вдовец или увечный, да мало ли чего в жизни не бывает!

В конце концов сговорились, что на первых порах тетушка поживет с молодыми, а там как Бог даст.

День венчания Верховский потом вспоминал с особо неприятным чувством. Сбылись самые худшие его опасения. Родня невесты представляла собою просто карикатурное зрелище, впрочем, как и сама новобрачная, несмотря на отчаянные попытки княжны облагородить ее подвенечный наряд и внести некие нотки аристократизма. Огромное декольте платья украшалось невероятным количеством драгоценных камней, как, впрочем, и другие части наряда. Вероятно, их можно было отмерять пригоршнями на весах, так их оказалось много. Немыслимое количество оборок, складок, водопад фаты из тюля — все это делало Лидию просто необъятной. Верховский совсем потерялся на ее внушительном фоне. Во время церемонии Татьяна Аркадьевна подносила платочек к покрасневшим глазам, шляпка на ее голове без конца жалобно вздрагивала. Гости со стороны жениха понимающе переглядывались. Нелепый вид будущей княгини Верховской вызывал насмешки. Однако некоторые качали головой с заговорщицким видом. Они-то знали, сколько взял за женой этот ловкий молодой человек! Игра стоила свеч!

После церковной церемонии молодые, родня и гости двинулись в ресторан купца Палкина на Невском проспекте. Надо ли говорить, что вино лилось рекой, столы ломились от яств, гремел оркестр, а новобрачные устали целоваться прилюдно под пьяные крики «горько!» Евгений уж и не чаял, что все это когда-нибудь завершится. Завершилось. И вот они одни. Горничная помогла новоиспеченной княгине Верховской снять подвенечный наряд и, пожелав доброй ночи, поспешно удалилась, потому как молодой супруг уже два раза подходил к дверям спальни, скоро ли?

Брачная ночь повторила все прежние баталии. Дом огласился стенаниями и воплями, звериным рыком и хрипом. Евгению пришлось туго. Молодая жена оказалась ненасытной. Она скакала на нем, как в седле, а принимая в расчет ее необъятные телеса, муж мог легко оказаться раздавленным или задушенным меж любимых им грудей. Сколько раз он ходил в атаку, Евгений и сам запутался. Только наконец оба обессилели и заснули в широченной постели, сделанной по специальному заказу. Сон молодых был глубок, и ничто бы их не пробудило. Они не слышали легкого скрипа двери и не видели, как в спальню прошмыгнула маленькая фигурка Татьяны Аркадьевны. Всю брачную ночь племянника старая дева провела у специального невидимого глазка, аккурат напротив постели. Она видела и слышала все и последовательно прошла все стадии процесса так, как если бы сама находилась в жарких объятиях ненаглядного Евгения. Она приблизилась к супружескому ложу и прикоснулась к мужскому естеству новобрачного. Евгений замычал и во сне обнял жену. Княжна отпрянула и выскользнула из спальни с блуждающей улыбкой.

Как и предполагала Надя, Роев действительно провел ночь без сна. Он даже и не пытался заставить себя прилечь. Какой смысл вертеться в постели? Владимир предпочел мерить шагами кабинет. Старый камердинер только качал головой, глядя на молодого барина.

— Захарий, ты не томись вместе со мной, а поди к себе. Если надо, позвоню. А я уж, видно, не засну сегодня, нет, не засну!

На следующий день Владимир Иванович, одевшись с особой тщательностью, что вообще было свойственно его натуре, поехал к Ковалевским. Лошадь бежала легкой рысью, Владимир и не погонял ее особенно. Он жаждал ответа и страшился его. Ежели откажут? Ужасно, ужасно будет стыдно, нелепо, причем абсолютно всем, ведь он не чужой в доме! Но почему могут отказать, вот вопрос! Молода, неопытна, наивна! Испугалась девочка, смутилась! Он, он виноват! Не утерпел, поторопился! Ребенок она еще совсем! Господи, но ведь именно это и делает ее такой притягательной, такой желанной! Именно чистота и искренность девушки, ее ясный ум и бесхитростность затмевали в глазах Роева отсутствие ярких внешних данных избранницы. Удивительно, но он совсем не испытывал к ней физической тяги, он даже мысленно не представлял себе ничего подобного, хотя имел определенный опыт отношений с женщинами. С тех пор как Надя превратилась из ребенка в девушку, женщины вообще перестали для него существовать. Была только одна женщина, и только ее хотел он привести в свой дом законной женой. Если Владимир Иванович и позволял себе мечтания, то далее невинного поцелуя, пожимания ручки его фантазия не уносила. Так если откажут? Что ж, он готов ждать. Год, много лет, всю жизнь!